Норвегия против всех: судьба договора про Шпицберген столетней давности
Сто лет назад – 9 февраля 1920 года – в Париже был подписан Договор об архипелаге Шпицберген. Документ называют одним из самых удачных результатов в истории международного диалога, однако споры сторон-участниц продолжаются на протяжении всего времени его действия. Накануне юбилея договора глава МИД России Сергей Лавров направил норвежской коллеге Ине Эриксен Сёрейде послание с призывом помнить и соблюдать установленные правила.
Почему договор не значит согласие и кому на самом деле принадлежит Шпицберген?
Архипелаг Шпицберген включает в себя нескольких крупных островов (Западный Шпицберген, Белый, Земля Короля Карла, Северо-Восточная Земля, Эдж, Баренца) и более тысячи небольших островов в районе российско-норвежской границы в Северном Ледовитом океане.
Название архипелага – «острые (spits) горы (bergen)» было дано нидерландским мореплавателем Виллемом Баренцем, официально открывшим острова в 1596 году. Однако открытия историков и археологов дают право утверждать, что путь к архипелагу задолго до Баренца знали русские поморы, звавшие эти земли Грумантом. От берегов России в сторону архипелага ходили рыболовецкие суда, а на некоторых островах располагались постоянные поселения. Тем не менее, официально на власть над Шпицбергеном Россия не претендовала.
Первая попытка определить статус ничейных земель была предпринята в 1871 году: правительство Шведско-норвежской унии направило дипломатические ноты России, Великобритании, Франции, Германии, Дании, Нидерландам, где выразило намерение распространить владения над архипелагом. В ноте сообщалось, что жители Северной Норвегии пожелали обустроить постоянные жилища на островах, которые «по их природе и географическому положению должны, по всей видимости, быть принадлежностью норвежского континента».
Российский ответ был неоднозначен: намерению Швеции – Норвегии создать на Шпицбергене постоянные поселения Россия не противилась, но не согласилась с распространением чьего-либо суверенитета на архипелаг. В итоговом Соглашении 1872 года между Россией и Швецией – Норвегией Шпицберген был признан территорией, на которой заинтересованные государства имели равное право на эксплуатацию естественных ресурсов, научные изыскания, устройство поселений или предприятий.
Услуга за услугу
Вопрос о суверенитете над Шпицбергеном вновь был поднят в конце 1910-х. Результатом Парижской конференции 1920 года стал Договор о Шпицбергене, отдававший под абсолютный норвежский суверенитет архипелаг и остров Медвежий на особенных условиях. Договор давал подписавшимся государствам равный доступ к ресурсам архипелага и его территориальных вод, право вести научную и иную деятельность на территории исключительно в мирных целях. Норвегия же получила право охранять природную среду на суше и в водах Шпицбергена.
Договор был составлен без участия постреволюционной России. Норвежская сторона вела активные переговоры с другими интересантами, обещая услугу за услугу. Дания взамен на согласие с новым статусом Шпицбергена получила признание суверенитета над Гренландией. Франция и Великобритания помнили о помощи норвежского флота в Первой мировой войне. Что удивительно, в итоге этот же сценарий «ты мне, я – тебе» проигрался и с российской стороной: в 1924 году Советский Союз признал норвежский суверенитет над Шпицбергеном в обмен на признание СССР как нового государства. Присоединился СССР к договору только в 1935 году, когда дипломатические отношения с Москвой установила последняя страна-подписант – США.
Стоит сказать, что российские исторические интересы и права были изначально прописаны в договоре: русские граждане и общества имели право «пользоваться теми же правами, что и граждане высоких договаривающихся сторон».
Советский Союз видел свое присутствие на архипелаге стратегической задачей. В 1931 году был создан «Арктикуголь» – государственный трест по добыче полезных ископаемых на островах и побережье Северного Ледовитого океана. Предприятие управляло всем советским имуществом на Шпицбергене. Три советских рудника – «Баренцбург», «Пирамида» и «Грумант» в предвоенные годы обеспечивали угольные потребности северных регионов страны.
В 1940 году Норвегия превратилась в сателлита фашистской Германии, и вскоре немецкие войска не оставили и следа от режима демилитаризованной зоны архипелага. Поселения были уничтожены, советское население срочно эвакуировано в Архангельск.
После освобождения Северной Норвегии от оккупации Советский Союз предложил пересмотреть Парижский договор и привести статус Шпицбергена к советско-норвежскому кондоминиуму. Однако остальные страны-участницы соглашения инициативу не поддержали, а когда в 1949 году Норвегия вступила в НАТО, разговоры о разделе суверенитета и вовсе прекратились.
Сегодняшнее присутствие России на Шпицбергене ослабевает из-за нерентабельности угледобычи. Единственный российский рудник «Баренцбург» сейчас работает лишь на обеспечение внутренних потребностей поселения численностью несколько сотен человек.
Новые правила
С конца 1970-х Норвегия начала по-иному трактовать прежние договоренности. Летом 1977 года страна объявила об установлении 200-мильной рыбоохранной зоны вдоль своих границ, включив туда же водные районы Шпицбергена. Некоторые страны-подписанты Парижского договора отреагировали нотами протеста. Однако Норвегия взяла в качестве аргумента новшества международного морского права.
Конвенция по морскому праву 1982 года разделила мировое морское пространство на несколько правовых зон: внутренние воды, 12-мильное территориальное море, 24-мильную прилежащую зону, 200-мильную исключительную экономическую зону (ИЭЗ), открытое море. По норвежскому толкованию, международные правила позволяют стране установить вокруг Шпицбергена свою ИЭЗ и реализовать права в районах континентального шельфа.
Однако, как замечают юристы, договор 1920 года уточнил режим территориальных вод архипелага и определил условия действия норвежского суверенитета на акватории. Так как суверенитет Норвегии ограничен договором, то воды вокруг Шпицбергена не могут быть приравнены к территориальному морю у материкового побережья Норвегии. А значит, от этих вод нельзя провести ни границы исключительной экономической зоны, ни границы континентального шельфа Норвегии.
Положение возможно изменить только на основе согласия других стран-участниц договора, на которое они едва ли пойдут.
Договор о Шпицбергене закрепил в том числе и равные права участников на осуществление всех сфер экономической деятельности на архипелаге: «всякие морские, промышленные, горные и торговые операции на условиях полного равенства»; «всякое морское, промышленное, горное и коммерческое дело». Именно эти строки и стали ключевыми условиями для подписантов в признании норвежского суверенитета над Шпицбергеном. Эти права распространяются на рыбные ресурсы в территориальных водах, на минеральные ресурсы в недрах суши, а также дна территориальных вод.
В 2016 году Еврокомиссия выдала лицензии на вылов снежного краба в районе архипелага 16 судам из Литвы, Латвии и Испании. Норвегия эти лицензии официальными не признала и задержала рыболовецкие суда, выписав крупные штрафы. Латвия открыто выразила недовольство и обратилась в Общий суд Европейского Союза с требованием компенсации ущерба от простоя судов, но после долгого рассмотрения суд принял решение об отклонении иска.
Для Норвегии защита вылова снежного краба представляет особую важность. Этот вид является оседлым и обитает на дне в районе континентального шельфа. Шельф и его ресурсы в договоре о Шпицбергене отдельно не прописаны, и Норвегия считает это основанием для предъявления прав на шельфовые полезные ископаемые. Если ресурс в виде краба будет разрешено вылавливать без регулирования со стороны Норвегии, это может стать прецедентом для международного доступа на шельф вблизи архипелага.
Несмотря на большое количество подписантов Парижского договора, наибольшую настороженность поведением Норвегии в отношении архипелага проявляет Россия. Недавнее обращение российского министра к норвежской коллеге стало лишь очередным свидетельством недовольства Москвы. Министр иностранных дел РФ Сергей Лавров не раз говорил о нелегитимных регулированиях Норвегии доступа к районам научных исследований, препятствовании рыболовного промысла и деятельности компании «Арктикуголь».
В заявлении от 7 февраля 2020 года Посольство России в Норвегии отметило также выставление Норвегией шельфовых участков в пределах действия Парижского договора на аукцион лицензий на разработку нефтегазовых ресурсов. «Из-за позиции Осло российские компании фактически лишены возможности участвовать в подаче заявок на некоторые перспективные участки. И таких практических вопросов очень много. Решать их можно через переговоры или ультиматумы. Мы предлагаем переговоры и консультации», – заявили в посольстве.
Российское беспокойство иногда касается и военных вопросов. Несмотря на запрет милитаризации архипелага, Осло не один раз разрешало кораблям НАТО заход в порты Шпицбергена.
«Шпицберген входит в состав Норвегии, а, следовательно, является частью НАТО, — заявлял генеральный секретарь альянса Йенс Столтенберг. — И все гарантии безопасности распространяются и на этот архипелаг».
Главной проблемой исполнения договора столетней давности становится отсутствие единой позиции стран-участниц по поводу возникающих нарушений. Удаленные от Арктики государства ведут научную деятельность, не встречая препятствий с норвежской стороны, и только единицы вспоминают о положениях Парижского договора, столкнувшись с конфликтом интересов. Удастся ли России фактически в одиночку вызвать Норвегию на диалог, учитывая современные внешнеполитические условия?
***
Анна Горохова, специально для GoArctic
Источник
Севр, 1920 год. Время, когда сошлись интересы советские и турецкие
Не совсем Версаль
Уинстон Черчилль в работе «Мировой кризис» (уже ставшей хрестоматийной) назвал всё, что произошло после мировой войны с Османской империей, «истинным чудом». А ведь ровно сто лет назад, 10 августа 1920 года, во Франции был подписан Севрский мирный договор между Антантой и Османской империей, который предусматривал фактическое расчленение не только империи, но и собственно турецкой её части.
Но Севр-1920 оказался и едва не единственным из Версальской системы, который так и не был реализован. И случилось такое исключительно благодаря колоссальной военно-технической, финансовой и политической поддержке, которую оказала зарождающейся кемалистской Турции Советская Россия.
Неожиданный альянс вековых стратегических противников стал возможен только в силу тех потрясений, что случились тогда с Европой и с миром в целом. Что воплотилось в том числе в возвращении Турции на рубеже 1910-х — 1920-х большей части Западной Армении и Тао-Кларджетии (часть юго-западной Грузии), вошедших в состав России ещё в 1879 году; эти территории и поныне в составе Турции.
Согласно Севрскому договору, бывшая Османская империя была обязана уступить значительные территории Греции (в том числе Измир, Адрианополь и примыкающие к ним районы), Армении, новообразованным Ираку, Палестине (британские протектораты) и Леванту (французский протекторат Сирия и Ливан), а также курдским и саудовским шейхам.
Большая часть юго-западной Анатолии и почти вся территория Киликии уходили под мандатное управление Италии и Франции соответственно. Ключевой регион Босфор — Мраморное море — Дарданеллы вкупе с Константинополем передавались под полный контроль Антанты.
За Турцией оставалось только Анатолийское нагорье с ограниченными выходами к Эгейскому и Черному морям. Вооружённые силы страны были не только жёстко ограничены в вооружениях, но и вовсе лишались права иметь тяжелую артиллерию, а флот — линкоры, крейсера и эсминцы. А установленный репарационный режим в перерасчете по нынешнему курсу доллара США достигал около четверти ВНП Турции 2019 г.
Турция превыше всего
Неудивительно, что созданное в апреле 1920 г. М. Кемалем и И. Иненю (президенты Турции в 1920—1950 гг.) республиканское Великое национальное собрание Турции (ВНСТ) категорически отказалось ратифицировать Севрский договор.
В то же время Советская Россия стремилась «оградить» Турцию от соучастия в интервенции Антанты, развернувшейся в начале 1918 г. на более чем трети территории бывшей Российской империи. В свою очередь, кемалисты в максимальной степени нуждались в военно-политическом и экономическом союзнике, каким в тот период могла быть только Советская Россия.
С учетом конфронтации новой (то есть республиканской) Турции с Грецией (война 1919-1922 гг.) и в целом с Антантой это способствовало формированию своего рода анти-Антанты из большевиков и турок.
В связи с упомянутыми факторами 26 апреля 1920 г. М. Кемаль обратился к В. И. Ленину с предложением:
Что же предлагал Кемаль?
Затем более конкретно:
То есть оперировать в Закавказье (что и было в 1919-1921 гг.). Кстати, по второму пункту тоже необходим комментарий. Как известно, кемалистская Турция при содействии РСФСР успешно реализовала эти планы в отношении Армении и Азербайджана в 1919-1921 гг.
Москва, до востребования
Руководители Советской России оперативно согласились с этими инициативами. Уже в мае 1920 г. в Москве находилась военная миссия ВНСТ во главе с генералом Халиль-пашой. По итогам переговоров с Л. Б. Каменевым Совнарком РСФСР прежде всего подтвердил объявленные Брест-Литовским договором (1918 г.) прекращение войны России с Турцией и вывод российских войск со всех восточно-турецких районов.
Также остатки войск, не втянутых в Гражданскую войну, были выведены из районов Батума, Ахалциха, Карса, Артвина, Ардагана и Александрополя (Гюмри). Пока ещё входивших в состав России. Почти все эти районы в 1919-1920 годах были заняты войсками кемалистской Турции.
Ввод войск на армянские земли сопровождался новой волной геноцида. Один из организаторов турецкого геноцида армян ещё в годы мировой войны Халиль Кут (тот самый Халиль-паша) в своих дневниках торжественно заявил, что «убил многие десятки тысяч армян» и «старался уничтожить армян до последнего человека» (см. Kiernan Ben, «Blood and Soil: Modern Genocide», Melbourne University Publishing (Australia), 2008, р. 413).
Не обращая на это внимания, Совнарком решил выделить Турции один миллион золотых рублей (774,235 кг в пересчёте на золото). Первые 620 кг в слитках и царских монетах прибыли через азербайджанский Нахичевань к концу июня 1920-го, оставшуюся часть (в золотых рублях) Турция получила через Нахичевань к августу того же года.
Но эту помощь Турция посчитала недостаточной. РСФСР же стремилась, по очевидным причинам, побыстрее укрепить большевистско-турецкую анти-Антанту. Поэтому уже в июле-августе 1920 года на переговорах в Москве и Анкаре были оговорены формы и размеры дальнейшей помощи кемалистам.
РСФСР предоставила Турции фактически безвозмездно (т. е. с неопределенным сроком возврата) 10 млн. золотых рублей, а также вооружения, боеприпасы (в основном со складов бывшей российской армии и захваченные у белогвардейских войск и интервентов). В июле-октябре 1920 г. кемалистам было передано 8 тыс. винтовок, около 2 тыс. пулемётов, свыше 5 млн. патронов, 17,6 тыс. снарядов, почти 200 кг золота в слитках.
Вдобавок в распоряжение Турции были переданы в 1919-1920 гг. почти всё вооружение с боеприпасами и все интендантские запасы Русской Кавказской армии, действовавшей в 1914-17 гг. в Восточной Анатолии (т.е. в Западной Армении) и в северо-восточном районе турецкого Причерноморья.
По данным известного турецкого историка и экономиста Мехмета Перинчека, в 1920-1921 гг. Советская Россия поставила Турции более половины использованных в военных действиях против Антанты патронов, четверть (в целом) винтовок и орудий, треть орудийных снарядов. Поскольку у Кемаля не было ВМФ, Турция получила в те же годы от РСФСР пять подводных лодок и два миноносца Русского императорского флота («Живой» и «Жуткий»).
Таким образом, в канун Севрского договора Анкара основательно подготовила почву как для его (договора) обструкции со своей стороны, так и для ликвидации возможных политических последствий. Соответственно, столь весомая помощь Москвы, как впоследствии официально признавали турецкие лидеры Кемаль и Иненю, сыграла важнейшую роль в турецких военных победах 1919-1922 гг. над войсками Армении и Греции.
Красная Москва в тот же период не стала возражать и против возвращения Турции регионов, входивших в состав Российской империи с 1879 г. Удерживать их за собой большевикам казалось слишком дорогим удовольствием. Естественно, что переданные Турции вооружения использовались ею и для дальнейшей «зачистки» армян и греков в 1919-1925 гг.
Ввиду стратегической заинтересованности Москвы в «дружбе» с Анкарой первая фактически дала второй карт-бланш на самый разнузданный террор сторонников и последователей Мустафы Кемаля против местных коммунистов. На него в СССР демонстративно не реагировали, за исключением периода с 1944 по 1953 годы.
Что же касается, например, всей территории Западной Армении, декрет Совнаркома «О Турецкой Армении» (11 января 1918 г.) провозглашал, как известно, поддержку Советской Россией права армян этого региона на самоопределение и на создание единого армянского государства. Но последовавшие вскоре военно-политические факторы кардинально изменили позицию Москвы по этому вопросу и в целом в отношении армянского, курдского вопросов в Турции, как и в отношении самой Турции…
Границы возможного… и невозможного
Сближение России и Турции, обусловленное Севрским договором, привело в том числе к решению вопросов границ Армении и Грузии без участия этих стран. При этом сохранявшаяся до марта 1921 г. независимость «небольшевистской» Грузии способствовала одобрению Москвой турецких планов «возвращения» в большую часть Тао-Кларджетии на юго-западе Грузии.
Нарком иностранных дел РСФСР Г. Чичерин (на фото выше) писал по этому вопросу в ЦК РКП(б):
В этом же письме говорится и об опасениях Москвы «чрезмерного» альянса Москвы и Анкары против Великобритании:
При этом Москва фактически дала добро на инициированное Турцией «урезание» границ Армении, что, повторим, воплотилось в передаче Азербайджану Нахичеванского региона в 1921 г. и в восстановлении турецкого суверенитета в экс-российской части Западной Армении (Карс, Ардаган, Артвин, Сарыкамыш) в 1920-1921 гг.
Эта линия просматривается и в письме главы Кавказского бюро ЦК РКП (б ) Г. К. Орджоникидзе наркому Г. Чичерину 8 декабря 1920 г.:
В развитие такого подхода отмечено, что
Пантюркистский экспансионизм вовсе не был отвергнут кемалистами ни до, ни после Севра. Впервые это было объявлено М. Кемалем 29 октября 1933 г. на праздновании 10-й годовщины официального провозглашения Турецкой республики:
Источник